![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Feb. 19th, 2014
А вообще мой вопрос "А есть ли у нас крепкое спиртное?", заданный в разгар рабочего дня, был вызван исключительно производственной необходимостью.
Потому что я глубоко убежден, что датый, но здоровый работник гораздо лучше трезвого, но больного.
А мастерство не пропьешь.
Нашелся самодельный кальвадос.
Пойду добавлю.
Профилактически.
Потому что я глубоко убежден, что датый, но здоровый работник гораздо лучше трезвого, но больного.
А мастерство не пропьешь.
Нашелся самодельный кальвадос.
Пойду добавлю.
Профилактически.
Система ценностей
Feb. 19th, 2014 07:42 pmВот, наверно, так.
Цитата:
Когда придет время сражаться за твою Родину и твой мир – у тебя все получится. Я видел тьму офисного планктона. В зависимости от размера яиц каждый нашел занятие для себя – кто камни выковыривал, кто бросал, кто держал щиты в черепахе на первой линии (как оказалось, там не столько спортсмены нужны, сколько чуваки со стальными нервами. А сам размер чувака вообще не играет значения).
Бро, не важно, как этих чуваков раньше называли жены и начальники. Каждый ушел мужчиной.
Очень странный текст. Солнечный, как ни странно.
Мне так показалось.
А вообще - предел перейден, как видно из очень многих текстов киевлян. Только не тот предел, который "сколько можно терпеть!"™, это фигня все.
Другой предел, гораздо более реальный, не из букв.
Ща две истории расскажу. Одна из них - стыдная.
Однажды, летней дождливой ночью, я сидел в кустах в центре моего города, а временами выскакивал на дорогу с несколькими десятками таких же, нежно брал соседа под локоток и так, сцепившись, стоял минут двадцать. Потом выдыхал и шел обратно в кусты.
Потом все повторялось.
По дороге могли проехать танки или БТРы, а мы считали, что их не пустим.
Вот тогда я точно знал, что я не уйду с этой дороги. Это было важнее, чем сдохнуть или не сдохнуть.
А однажды весенним утром мы сидели в бытовке и ждали, когда придут менты, ОМОН и прочая херня, наваляют нам и попытаются нас прогнать из дома, где люди жили уже четыре поколения.
Надо было, как минимум, затруднить им этот процесс. Перекрыть въездные ворота, например.
У меня тогда был Нафаня, жигуль, который вполне мог справиться с этой задачей. Стоил он примерно половину моей месячной зарплаты, копейки, в общем.
Жигуль тогда мне показался важнее, чем задача помешать ментам войти во двор.
Так вот про Киев.
Они перешли предел, и не уйти или сопротивляться им важнее, чем сдохнуть или не сдохнуть.
Что-то получиться может только за этим пределом.
У них может получиться.
У нас - пока что нет.
Цитата:
Когда придет время сражаться за твою Родину и твой мир – у тебя все получится. Я видел тьму офисного планктона. В зависимости от размера яиц каждый нашел занятие для себя – кто камни выковыривал, кто бросал, кто держал щиты в черепахе на первой линии (как оказалось, там не столько спортсмены нужны, сколько чуваки со стальными нервами. А сам размер чувака вообще не играет значения).
Бро, не важно, как этих чуваков раньше называли жены и начальники. Каждый ушел мужчиной.
Очень странный текст. Солнечный, как ни странно.
Мне так показалось.
А вообще - предел перейден, как видно из очень многих текстов киевлян. Только не тот предел, который "сколько можно терпеть!"™, это фигня все.
Другой предел, гораздо более реальный, не из букв.
Ща две истории расскажу. Одна из них - стыдная.
Однажды, летней дождливой ночью, я сидел в кустах в центре моего города, а временами выскакивал на дорогу с несколькими десятками таких же, нежно брал соседа под локоток и так, сцепившись, стоял минут двадцать. Потом выдыхал и шел обратно в кусты.
Потом все повторялось.
По дороге могли проехать танки или БТРы, а мы считали, что их не пустим.
Вот тогда я точно знал, что я не уйду с этой дороги. Это было важнее, чем сдохнуть или не сдохнуть.
А однажды весенним утром мы сидели в бытовке и ждали, когда придут менты, ОМОН и прочая херня, наваляют нам и попытаются нас прогнать из дома, где люди жили уже четыре поколения.
Надо было, как минимум, затруднить им этот процесс. Перекрыть въездные ворота, например.
У меня тогда был Нафаня, жигуль, который вполне мог справиться с этой задачей. Стоил он примерно половину моей месячной зарплаты, копейки, в общем.
Жигуль тогда мне показался важнее, чем задача помешать ментам войти во двор.
Так вот про Киев.
Они перешли предел, и не уйти или сопротивляться им важнее, чем сдохнуть или не сдохнуть.
Что-то получиться может только за этим пределом.
У них может получиться.
У нас - пока что нет.